Завтрашний мир всегда можно будет частично помыслить, а частично вообразить
Брюс Стерлинг, фантаст и футуролог
В своих прошлых версиях Уральская индустриальная биеннале фиксировала переход промышленного общества в информационное, переписывая представление об индустриальности вслед за сменой своих тем и масштабов. Начав с отождествления индустриального и заводского, биеннале расширяла область значений индустриальности через исследование понятия труда рабочего (2010) и фигуры художника как субъекта производства (2012), а также через освоение активных практик мобилизации труда (2015). Если прежде биеннале перерабатывала ресурсы прошлого физически и концептуально: ревитализировала пространства, наполняла понятия индустриальной эпохи – «ударный труд», «публичность», «мобилизация» – новым содержанием, то четвертая биеннале уходит от старых терминов и определений; ее «индустриальность» – практическая, инструментальная категория. Это более не объект исследования, а сущностная характеристика всего института биеннале, практики которого подготовлены к тиражированию.
Тема четвертой биеннале, «Новая грамотность», посвящена труду и досугу недалекого будущего. Она предвосхищает изменения, которые в ближайшее время произойдут в общественной, экономической, культурной сферах.
Наступает время высвобождения человеческого внимания. Меньшинство творит новую технологическую реальность: поддерживает ее серверы, создает ее программное и техническое обеспечение. Большинство оказывается в наличной реальности, в которой учтены и сконструированы практически все способы времяпровождения. Каждый оказывается внутри действительности, устройство которой не подвергается сомнению, а условия использования – интуитивно ясны. Проектирование жизненного плана, технологическое обеспечение быта, трудовой этос – все переживает резкую персонификацию. Разделение и категоризация (способов проведения досуга, путей личностного развития, профессий и даже частного выбора) внутри флюидной постфордистской действительности – сложнейшие и, возможно, бессмысленные задачи.
К 2030 году мировые сообщества столкнутся с радикальными переменами: появятся новые коммуникационные каналы, вертикальные структуры рынка труда сменятся сетевым устройством, социальные взаимодействия будут заключены в новые интерфейсы, границы и контуры «национального» размоются и будут восстановлены вновь – как и разница в регистрах свободного и рабочего времени.
Уже сегодня культура современности сплавляет разные формы выразительности и вынуждает своих актантов прикидываться не тем, чем они являются: музеи позиционируются как общественные центры и драйверы развития городской экономики, выставки обращаются вечеринками, презентации новых технологических продуктов превращаются в мотивационные мастер-классы. Последовательное развертывание культуры сменяется единовременным присутствием в прошлом, настоящем и будущем, ценности «высокой культуры» капитализируются брендами, оказываясь в однородной nobrow-среде.
«Новая грамотность» предвосхищает грядущие перемены и позволяет разобраться с тем, как настоящее превращается в будущее. Понятие «новой грамотности» появилось и актуализировалось в гуманитарных науках конца нулевых, а значит, еще не стало строго описанным термином. Это состояние недоопределенности открывает широкие возможности применения темы.
«Новая грамотность» может быть:
